Освобождение шпиона - Страница 92

— Ги-по-те-за! — зло усмехнулся Воронов, набирая номер дежурного. — Твои придурки ни в логику, ни в математику не вписываются… Но если их найдут, я им покажу математику…

— Ерохин? — переключился он. — Опять Воронов. Давай, запиши приметы по грабежу… Пиши, пиши, дочь мою ограбили, если задержите, заявление будет!

— Нет, пап! Я думаю, они не придурки! — с полным ртом проговорила Ульяна. — Ну, не полные, во всяком случае!.. Пап, ну почему дядя Юра не заходит? Дядя Юра, вы обещали выпить с нами чаю! Если вы не сдержите слово, папа вас арестует! Он следователь, он арестовывает всех нечестных!

— Ульяна! — одернула ее мать.

— Вы — следователь? — удивился «дядя Юра», глядя на рукомойник и щелястый облупленный пол. — Я думал, что они другие. И живут по-другому…

Воронов хмыкнул. Следователи действительно другие. Не потому, что живут в хоромах, а потому, что по-другому думают. И если посторонний человек появляется в доме, пусть под самым убедительным предлогом, это их настораживает и вызывает оборонительную реакцию… Но стереотип следовательского мышления вырабатывается у обычного человека, из плоти и крови. А человек по фамилии Воронов вдруг почувствовал себя зверски уставшим и голодным. И социальная роль благодарного отца перевешивала профессиональную бдительность. Правда, не совсем: раздеваясь, он незаметно переложил пистолет в карман брюк.

— Знаете что? Пройдите, пожалуй, в самом деле, — сказал он. — А то, неровен час…

— Неужели арестуете?! — притворно испугался спаситель.

Следователь улыбнулся.

— Шутка. С машиной вашей ничего не случится? Она далеко?

— Там, где и была… Возле детской площадки. Поймите, мне неудобно вот так…

— Буквально десять минут. Ира, ну что стоишь, глазами хлопаешь? Где чай?

Ему хотелось борща и котлет, но угощать «дядю Юру» обедом в планы не входило: еды могло и не хватить, да и рассиживаться с посторонним тоже не хотелось.

Они сели, выпили чаю. Желудок Виталия Дмитриевича протестующе бурчал. Но он терпел голод и старательно разыгрывал роль гостеприимного хозяина. Оказалось, Юрий Александрович — кандидат технических наук, доцент Иркутского радиотехнического института, а в Заозерске у него родня. Чтобы рассеять возможные сомнения, он показал институтское удостоверение.

— Ну, что вы! Зачем! — пришла в ужас Ира. — Вы же нашу дочь спасли…

Воронов тоже вроде бы сделал протестующий жест, но документ просмотрел профессионально — быстро и внимательно. Желудев Юрий Александрович, состоит в должности доцента… Написано от руки, кривыми буквами. Такое подделать — раз плюнуть… Он отогнал эти мысли.

— Конечно, проще было бы вызвать милицию и передать девочку им, я бы именно так и поступил, но… Ульяна меня заинтересовала, — рассказывал неожиданный гость. — Просто чрезвычайно заинтересовала!

Кому из родителей не прольются елеем на сердце такие слова? Ирина просто млела.

— У вашей крохи абсолютные способности к математике, — сказал он. — Я первый раз такое вижу. Вы знаете, что она работает над решением гипотезы Биля?

Воронов и Ира переглянулись.

— А что это такое? — спросила Ира, враз напрягшись.

— Боюсь, я сам толком не смогу объяснить! — Юрий Александрович рассмеялся. — Я не математик, скорее радиофизик… Знаю только, что это из теории чисел, что как-то связано с теоремой Ферма… И что за ее доказательство или опровержение обещано сто тысяч американских долларов.

— Они будут моими, вот увидите! — важно сообщила Улька из детской. Она уже сидела за уроками. — Очень скоро! И загадки тысячелетия тоже! За них мне целый миллион дадут! Но это попозже!

Юрий Александрович покачал головой. Он не мог сдержать восхищения.

— Ну, вы представляете? Мы обошли соседние улицы, мы как бы искали этих негодяев… Но на самом деле мы просто болтали об этих самых загадках тысячелетия — о Римане, об уравнениях Навье-Стокса… С девчонкой-пятиклассницей. Просто поразительно!

Он смотрел на Воронова. Ира тоже посмотрела.

— Хорошо, хоть вы с ней поболтали, — сказала она. — Отцу, вон, болтать некогда.

— Вам нужно обязательно показать ее специалистам. Привозите ее к нам в институт. Хотя лучше в Красноярск или Москву…

— Мы ее до нашей школы довезти не можем, дорогой вы наш Юрий Александрович! О чем речь! Ребенка убьют когда-нибудь на этом чертовом пустыре!

Ира опять завелась. Страх за дочь плавно перетек у нее в привычное чувство раздражения. И в привычное чувство неловкости — у Воронова.

— Погоди, Ира…

— Ну что погоди? Кузьмин, вон, твой — детей на джипе с телевизором катает! Шагу ступить не дает, трясется! Знает ведь, что́ в городе творится, каждый день на трупы смотрит! А тебе все трын-трава!

— Да брось! На мою зарплату джип не купишь! — пытался отшутиться Воронов. — Разве что «ниву»…

— А на Кузьмина зарплату? А на Вильчинского? — остановить Иру было не так-то легко. — Но они же как-то стараются! Понимают, что надо, — вот и стараются! И в выходные они дома, с детьми, а не на работе!

— Мама, ну не начинай только опять! — выкрикнула из своей комнаты Ульяна. — Я заработаю сто тысяч, папа купит самую лучшую машину в мире!

Все как-то враз замолчали. Юрий Александрович смущенно кашлянул, посмотрел в окно и встал из-за стола.

— Извините, я пойду. Поздно уже. Очень было приятно познакомиться.

— Посидите еще! Куда же вы! — засуетилась, разулыбалась Ира. Ей явно было приятно иметь перед глазами живой укор для своего супруга.

— Нет, пора.