Освобождение шпиона - Страница 78

— Эй, ты! Оглох, что ли? Или обосрался со страху, а? Я — Бруно Аллегро, ты понял? А ты что за хрен с горы?!

— Здесь я задаю вопросы! — отозвался Башнабаш. — Стой, где стоишь! Это запретная территория! Предъяви документы в развернутом виде!

Карлик негромко выругался и стал хлопать себя по одежде. Потом хлопать перестал. И выругался еще раз, но уже гораздо громче.

— Ты что, ослеп, что ли?! — рыкнул он так, что Башнабаш дернулся и едва не нажал спуск. — Бруно Аллегро не обязан никому ничего показывать! Вот он я — что тебе еще надо?! Радуйся, что видишь меня и до сих пор живой! А ну вылезай, покажись! А то каркаешь, хер знает откуда, как попкарь с вышки!

«Бруно Аллегро, — подумал Башнабаш. — Он говорит это так, словно всем известно его имя. Словно это пропуск высокого уровня. Словно он привык командовать и ему все беспрекословно подчиняются. Может, он какой-нибудь маршал… Вроде как Клим Ворошилов? Ворошилова все знают, и документы у него спрашивать никому в голову не придет… Но карлики маршалами не бывают. И почему тогда он бежал от своих, если маршал? Или это никакие не свои, а… Вот оно что! Наверное, те, за Разломом, — это чужеземные захватчики или оппортунисты-предатели, а Бруно Аллегро — знаменитый борец за коммунистические идеалы?»

— Ты на демонстрации ходишь? — спросил Башнабаш осторожно. И попал в точку. Потому что как раз недавно Бруно шел на «стрелку» с Хомяком, попал на Тверской в толпу пожилых людей с красными флагами и едва унес ноги.

— Был недавно, чуть не затоптали! — в сердцах выругался человек-звезда.

— А чьи портреты там несли? — с иезуитской хитростью задавал замаскированные вопросики Башмакин, чтобы окольным путем получить ответ на главный, волнующий его вопрос. Раньше он не обладал такой изощренной продуманностью.

— Да чьи… Сталина, Ленина, этого бородатого… Маркса!

На душе у Башмакина полегчало.

— А Гитлера несли? — все же спросил он на всякий случай.

— Ты что, с дуба рухнул?! — воскликнул Бруно. — За это же сажают! Вот у нас на зоне был «пассажир» — в день рождения Гитлера вышел с его портретом к Мавзолею… Три года дали!

— Всего три года? — поразился часовой. — За Гитлера?!

— Все-е-е-го-о-о, — передразнил маленький человек. — Ты попробуй, посиди три года! В зоне день, как на воле год!

После короткой паузы прозвучал контрольный вопрос:

— А ты Сталину веришь? Уважаешь нашего вождя?

В наступившей тишине раздался металлический щелчок, подсказавший правильный ответ.

— А то как же, мать твою! — искренне выкрикнул Бруно. — Да Сталина, если хочешь знать, до сих пор зеки на груди выкалывают! — Он подумал немного и добавил: — Сталин — это пахан железный! Он бы Лешего и его говнюков быстро к стенке поставил!

Башнабаш убрал пальцы с ручек «душки».

— Я рядовой Башмакин, — сказал он, вставая. — Боец особого подразделения «79» внутренних войск. Это мой пост.

— Башмакин? А Сенька-Башмак с череповецкой «десятки» тебе не родственник? — быстро отозвался карлик.

— Нет, наверное… У наших только в Киеве родня была…

— Ну, ладно, нет так нет!

Бруно несколько раз шмыгнул носом, утерся рукавом. Почесал бороду, напоминающую изрядно траченную обувную щетку.

— Так я это… Слушай, чего ты в темноте такой сидишь? Включил бы фонарь какой, что ли! А то мне рожу твою не видно!..

Опять шмыгнул.

— А может, ты и не Башмак никакой, откуда я знаю!

— Прошу прощения, товарищ Бруно. Я соблюдаю светомаскировку. В непосредственной близости от охраняемого объекта находятся посторонние, они вооружены…

— Это ты про Лешего, что ли? — перебил его карлик. — Да брось! Да никакой он не посторонний! Он, в общем-то, свой! Хотя…

Бруно замялся.

— Но это как повезет! Да! Вчера был свой, а сегодня, глядишь… Не, сегодня у него затык какой-то произошел, это правда! Не с той ноги, что ли, встал! Но я с ним переговорю, если что! Не ссы, Башмак! Он меня слушается с полуслова! Потому что я умнее его в четырнадцать раз! Я скажу ему — он тебя не тронет! Никто тебя во всей Москве не тронет! Потому что я — Бруно Аллегро!.. Да включишь ты свет, в конце концов, или нет, едрить твою налево?!

Голос у него был настоящий командирский. Зычный. Может, поэтому Башнабаш безропотно включил электрический фонарь и осветил себя, показываясь неожиданному гостю.

— Твою мать!!

Бруно шарахнулся назад. Башмакин был похож на обряженного в советскую военную форму вампира из страшной сказки: лысый, с щелеобразным ртом, нос с огромными ноздрями, а глаза и вовсе нечеловеческие, бездонные — свет в них не отражался, как две дырки в голове… Да еще опирался вампир на громадный пулемет с торчащей из него лентой…

Чувства переполнили карлика и выразились только в одном лишь слове:

— Блядь!!!

После чего громадными прыжками Человек-Ядро, оправдывая свое прозвище, бросился обратно к Разлому. Возможно, он собирался перемахнуть через пропасть в обратном направлении, еще раз продемонстрировав чудеса акробатического искусства…

Но Бруно Аллегро, как известно каждому, никогда ни от кого еще не убегал. Сам он тоже об этом вспомнил. Может, вспомнил о чем-нибудь еще. Во всяком случае, он притормозил у самого Разлома и крикнул Лешему:

— Эй, там! Леший! Мы тут с Башмаком толковище ведем, слышь! У нас тут пулемет охуенный есть! И гранаты!.. И два танка еще! Да! Так что ты не рыпайся, понял?

На той стороне тоже зажглись фонари. Бруно увидел «тоннельщиков», занявших боевые позиции.

— Кто такой Башмак? — крикнул Леший.